Волшебный локон Ампары - Страница 61

Расположенные вокруг стола золотистые с красным парадные мягкие кресла обращали на себя внимание наличием гидравлики – амортизаторов повышенной функциональности. «Для комфортного самочувствия собеседников во время камчатских землетрясений», – подумал Кир-Кор.

– Доброе утро, – произнес со стороны входной двери павильона приятный, с легкой лукавинкой женский голос, нежный, как дуновение утреннего бриза.

– Здравствуйте! – живо ответил Кир-Кор и приготовил себя к нечаянной встрече – руки сами собой подтянули набедренную повязку.

Овал двери плавно вошел в проем и, отдуваясь по-коровьи утробно, зарастил выход – так закрываются крышки герметических люков. Кир-Кор усмехнулся.

– Пожалуйста, займите кресло номер три, – нежным голосом пригласил автомат (звук исходил теперь откуда-то сверху). – Сейчас вам будет предложен легкий завтрак.

«Павильон принудительного ожидания», – понял Кир-Кор.

Откуда-то выплыл и приподнялся над подлокотником прозрачный цилиндр. В нем был накрытый салфеткой бокал.

– Спасибо, – сказал Кир-Кор – неизвестно кому. Снял салфетку. Автоматика не обманула – завтрак вполне заслуживал эпитета «легкий».

Кир-Кор содрал верхний слой фольги, обнаружил в углублении пластиковой крышки бокала круглый бутерброд и проглотил его в два приема. Бутерброд был с ломтиком солоноватого сыра, а напиток в бокале – с ароматами каких-то незнакомых трав.

Он еще размышлял, не заставить ли автоматику выдать вторую порцию миниатюрного ленча, как вдруг ощутил толчки, покачивание... Стены павильона содрогнулись от мощного жужжания, застонали амортизаторы кресла – нагрузка росла... Довольно быстрый подъем!.. Кир-Кор машинально приподнял подлокотник, затолкал смятый бокал в щель утилизатора. Полотнища алого шелка сползли со стекол трапецеидальных окон – и с высоты птичьего полета во всю свою ширь открылась круговая камчатская панорама...

Окрестности восхитительно живописные. Внизу – слегка подернутые туманом после ночного дождя просторные парки экзархата и взятые в бетон водоемы, правее – стальная гладь акватории Авачинской бухты. Возвышающаяся над бухтой Мишенная сопка с двумя башенными корпусами самой высокой в Петропавловске гостиницы. Господствующие над ландшафтом громоздкие конусы Авачинского и Корякского вулканов, наполовину скрытые крыльями перламутровых облаков. Геометрически организованная мозаика большого многоцветного города. Порт с белыми, как чайки на воде, кораблями. Сзади – три скалы на входе в бухту – как три богатыря. И синевато-серая полоса океана... А прямо по ходу – нагромождение сопок, чьи вершины выступали зелеными шапками из полуразмытого наволока утренней дымки...

Аэромашина-носитель прекратила подъем и взяла курс на запад. «Шверцфайтер или шверцкаргер?» – гадал Кир-Кор, оглядывая нависший над окнами круговой карниз. В отличие от черного, «шляпного поля» боевой машины этот карниз отливал серебристой голубизной.

«Цвет – не слишком-то надежный дефинитор», – выразил сомнение внутренний голос.

«Да. Но в стартовых шахтах экзархата, по идее, не может быть боевых машин».

«Много ты знаешь про идеи, заложенные на дне местных стартовых шахт».

«Я неплохо знаю Ледогорова. Идеями не „Во благо“ он не руководствуется».

«Пейсмейкеры тоже, наверное, убеждены, что все их идеи – „Во благо“. Ты как полагаешь?»

«Орден пейсмейкеров – слишком политизированная организация. Поднаторели они не столько в делах совершенствования философской системы своих полумистических представлений, сколько в деле напористого навязывания всему миру стиля жизни в русле пейсмейкерских интересов».

«По-твоему, девидера Камчатского экзархата исповедует иные принципы воздействия на мир?»

«Да. Воздействует методом заботы и воспитания».

«Заботливо оставили тебя без штанов, – напомнил внутренний голос. – Или это сделано в воспитательных целях?»

«И многие другие общины – все эти просветительские и благотворительные киновиаты, девидеры, курии, ордена, суфиаты – во взаимоотношениях с миром предпочитают метод заботы и воспитания. По крайней мере, у меня такое впечатление».

«Однако ты и сам не отрицаешь, что плохо разбираешься в разновидностях религиозно-философских течений школы Ампары».

«В разновидностях – да, но это все-таки нечто иное».

«Хотя бы из любопытства ты попытался бы вникнуть в суть главных идей этой школы. Хотя бы касательно сопряжении Времен и Пространств».

«Даже к научно-канонической теории Пространств я отношусь... ну, скажем, без трепета. А необузданность фантазий школы Ампары способна лишь позабавить дальнодея, и только. Их фантазии хотя и наукообразны по форме, все же мистические по сути».

«Может, это не мистика и не фантазии вовсе, а... предчувствия будущих великих открытий? Догадывались ведь древние греки об атомной структуре вещества! Что же невозможного в том, что школа Ампары предвосхитила кое-какие открытия касательно эволюционных форм нашей части Вселенной?»

«В диспуте с собственным внутренним голосом я уже слышу интонации Ледогорова! Конечно, опережающие свое время догадки и поразительные предчувствия – все это очень мило. Но никто из философов школы Ампары до сих пор не удосужился объяснить мне коротко, внятно и точно, что такое Ампара».

«Скрывают?»

«Не думаю».

«Тогда, может быть, каждый из них понимает это по-своему?»

«Допускаю. Тем более что в каждой общине учрежден институт парампары. Именно по цепочке духовной преемственности парампар и передаются из поколения в поколение особенности очень своеобразного менталитета общины».