Волшебный локон Ампары - Страница 39

– Никакой особой тайны здесь нет.

– Тем обиднее! Для меня она пока существует.

– Не сокрушайтесь. Я готов раскрыть ее перед вами. Вот только не знаю, насколько трепетно вы соблюдаете совет Ледогорова самостоятельно свежевать информационную дичь.

Считая свое сомнение существенным, Кир-Кор ждал ответной реакции собеседника. Лирий Голубь и ухом не повел. Лирий Голубь ровным голосом раздумчиво произнес довольно длинную фразу:

– Ледогоров не однажды высказывался при мне в том смысле, что грагалы, по сути, такие же люди, как и земляне, и что открывать для себя их внутренний мир лучше всего с позиций общечеловеческих ценностей.

– "Куда бы нас ни бросила судьбина и счастие куда б ни повело, все те же мы", – охотно подхватил Кир-Кор. – Это слова Пушкина, юноша. Для меня Александр Сергеевич во многом крупный авторитет. Примерно как для вас Агафон Виталианович.

– Ледогоров гений!

– Вот видите, мнения двух гениев здесь убедительно совпадают.

– То есть ничто земное вам, грагалам, не чуждо.

– Человеческое, – мягко поправил Кир-Кор. – Это не совсем одно и то же.

– Мы с вами листья одного дерева.

– Здесь есть нюансы... Если новастринская ветвь – это, фигурально выражаясь, царство птиц, то земная... гм...

– Договаривайте! Грех оставлять в неведении малых сих.

– О, если б это был единственный серьезный грех!..

– Опасаетесь оскорбить патриотические чувства землянина? Спасибо. Однако я, в силу моей невольной осведомленности, абсолютно точно знаю, что именно вы хотели сказать. Вы хотели сказать, что земная ветвь кишит ядовитыми гадами...

– ...произведенными на свет колоссальным разнообразием исторических мерзостей, – закончил Кир-Кор. – Эту фразу надо либо выговаривать полностью, либо...

– Этой фразой Сибур поразил меня год назад.

– Я так и понял.

– У меня тогда впервые забрезжила мысль: а какая, собственно, надобность побуждает вас, грагалов, покидать свой светозарный астрал и почти на полгода погружаться в опасные сумерки нашего царства рептилий?..

– Ну... во-первых, фигуральные выражения и аналогии не стоит воспринимать буквально, – заметил Кир-Кор, втайне досадуя на неуемную склонность Сибура эпатировать кого ни попадя. – Во-вторых, мои аналогии не всегда бывают удачными. И в-третьих, вы не корректны, когда закладываете отчуждающий смысл в местоимения «свой» и «нашего».

– Отчуждающий?..

– Да. Намеренно или нет, но тем самым вы отчуждаете грагалов от их материнской планеты.

– Простите, я вас не совсем...

– То обстоятельство, что некогда мать-Земля... вернее, то, что легитимная часть радетелей безопасности тогдашнего земного сообщества... отправила моих ни в чем не повинных предков в межзвездное изгнание, еще не повод считать нас сегодня просто гостями и регламентировать в пределах

Солнечной системы каждый наш шаг. Уж поскольку мы, грагалы, граждане Галактики, постольку мы, очевидно, как и вы, граждане околосолнечного пространства, то есть грасолы. Есть в этом логика?

– Но тогда с какой стати вы вообще соблюдаете предписанный МАКОДом регламент?

– Из уважения к волеизъявлению предков. Демонстрируем лояльность к устоявшейся на Земле системе общественных отношений. Хотя и не считаем ее достаточно совершенной.

– Ну, положим, не все радужно и на планетах Дигеи. – Интротом покачал головой. – Едва ли только вашу Новастру можно ставить в пример... Виноват, я, кажется, употребил местоимение «вашу». Но, с другой стороны, не могу же я в самом деле говорить о Новастре «моя»!..

– Наша, – поправил Кир-Кор. – Она моя и в равной степени ваша. Как и Земля. Добро пожаловать на Новастру в любое время. Живите там где угодно, сколько угодно и, главное, свободно, без регламента.

– Спасибо, когда-нибудь я обязательно нагряну в гости. Правда, я не уверен, что мне будет там... хотя бы наполовину так же удобно, как на Земле.

– Новастра не слишком удобна и для грагалов, – признал Кир-Кор. – И это уже приподнимает завесу над «тайной», которая вас сегодня так занимает.

Подлокотник кресла разразился залихватской птичьей трелью сигнала.

– Мы пересекли границу экзархата, – подсказал интротом.

«День иволги позади, – с грустью отметил Кир-Кор. – Впереди у меня, как минимум, еще одна ночь на Земле».

По новастринскому календарю наступила ночь осьминога.

2. ЗНАК ЗВЕРЯ

Плавно снижая скорость, вагон промчался вдоль декоративного коридора из резво прыгающих с места на место люминесцентных белых, синих и красных полос, пробил диафрагму павильона станции с названием «Паратунка». Топоним чистокровно местный – так назывался курортный поселок, построенный в незапамятные времена возле целебных горячих источников вулканического происхождения, и так теперь называется крупный санаторно-парковый комплекс. «Чудо-источники...» – благодарно подумал Кир-Кор.

Многое тут было связано с Ниной...

«Не надо об этом, – посоветовал внутренний голос. – Ты сам запретил себе вспоминать Нину здесь, на Земле, – следуй зароку. Память о ней должна быть связана только с Новастрой».

«Плюм-плим-плям» – створки дверей распахнулись. С перрона шагнул в салон, пригнув голову, черноусый, приятной наружности человек в светлом с искрой блузоне. Амортизаторы дрогнули на ходовой платформе вагона – верный признак того, что новоприбывший весил не менее центнера. Усач свойски улыбнулся представителю экзархата, приветливо кивнул Кир-Кору и, чтобы не стеснять собеседников, вышел в первый салон. Через прозрачные створки автоматической межсалонной двери было видно, как он стал заталкивать в наплечную сумку небрежно скомканный дождевик.